Я вернулась. не знаю, насколько. Я не могу не читать.
Правда. прочитано немного.
Раковый корпус прочла Александра Солженицына. Если честно, даже понравилось. Правда, все это постоянное расписывание весны, тепла и солнца начинает навязать в зубах, потому что ассоциируется намертво понятно с каким романом и понятно каким стихотворением. А в целом роман хороший, лиричный и теплый, правда, кое-где резкий, но это издержки биографии.
Станиславский. Моя жизнь в искусстве. Проситала на одном дыхании и с большим увлечением. Потому что книга очень интересная, хорошим языком написана и чувствуется в ней настроение.
А еще Лимонов "Это я, Эдичка". Книга двойственная. И вроде бы душевная. живая. о человеческой трагедии и о красоте, о творчестве. об обманутых надеждах, об утраченных иллюзиях, да много о чем. Но весь этот мат, все эти сцены, в том числе однополой любви. вызывают реакцию отторжения.

Мой вызов: не больше 50
Прочитано: 57

Идея была ограничить себя, всеядную. Октябрь мне все окончательно подпортил.

Список.
Необъяснимо субъективные оценки: маст-рид, достойно прочтения, просто хорошая книга, почему бы и не.

Январь
1. Джозеф Хеллер "Вообрази себе картину"
Уж очень я Хеллера люблю. Даже обидно, что за "Уловкой 22" многие не видят остального.
2. Jared Diamond "Guns, Germs, and Steel"
Много выдержек из книги на русском у Иванова-Петрова (раз, два, три, четыре), в комментариях попадаются интересные разъяснения/критика. Обсуждение у Еськова, оно переработано в статью, но в жж опять же можно откопать интересные комментарии. В целом: все плохо, но лучше нет. Так что вердикт: читать. Впечатлительным натурам критику в нагрузку -- заранее, а скептикам будет интереснее найти нестыковки самим.
3. Всеволод Бенигсен "ГенАцид"

Февраль
4. И.С. Кон - "Мужчина в меняющемся мире"
Одноименная лекция на полит.ру. Рецензия-обзор Ирины Костериной, по большей части хвалебная. На безрыбье отечественных исследований маскулинности критиковать Кона дело неблагодарное.
5. Эрик Хоффер - "Истинноверующий"
О массовых движениях. О том, что общего у религиозного фанатика и крайнего националиста. Небольшая книга и читается легко, Хоффер далек от академического стиля. Биография его — это отдельный разговор. Достаточно сказать, что в школьные годы он был слеп, а большую часть жизни проработал портовым грузчиком.
В США эта работа классическая, а в русской википедии на данный момент нет страницы о Хоффере.
6. М. и С. Дяченко "Армагед-дом"
В прошлом году прочла довольно много их книг, поэтому "Армагед-дом" был неизбежен. Книга оказалась, пожалуй, самой взрослой (ну да, после "Ключей от королевства" особенно). Но пока что с фантастикой и фэнтези такого рода я завязываю, это было бы мне хорошо лет 10 назад.

Март
7. Neal Stepheson "Anathem"
8. Jonathan Safran Foer "Eating Animals"
Что Фоер — вегетарианец, поймет любой вегетарианец, читавший "И все осветилось".
Эту сцену проживал каждый из нас.
«Только вот что», — сказал герой. «Что?» — «Вам следует знать…». — «Да?» — «Я… как бы это сказать…». — «Что?» — «Я…» — «Ты очень голодный, да?» — «Я вегетарианец». — «Я не понимаю». — «Я не ем мяса». — «Почему нет?» — «Просто не ем». — «Как ты можешь не есть мяса?» — «Не ем — и все». — «Он не ест мяса», — сообщил я Дедушке. «Нет, ест», — проинформировал он меня. «Нет, ешь», — соответственно проинформировал я героя. «Нет. Не ем». — «Почему нет?» — вновь осведомился я. «Просто не ем. Вообще». — «Свинина?» — «Нет». — «Мясо?» — «Никакого мяса». — «Бифштекс?» — «Нет». — «Куры?» — «Нет». — «Ты ешь телятину?» — «Боже упаси. Абсолютно никакой телятины». — «Как насчет колбасы?» — «И колбасу не ем». Я сообщил об этом Дедушке, и он презентовал мне очень обеспокоенный взгляд. «С ним что-то не так?» — спросил он. «С тобой что-то не так?» — спросил я героя. «Такой уж я есть», — сказал он. «Гамбургер?» — «Нет». — «Язык?» — «Так что он сказал с ним не так?» — спросил Дедушка. «Такой уж он есть». — «А колбасу он ест?» — «Нет». — «Не ест колбасы?!» — «Нет. Он говорит, что не ест колбасы». — «По правде?» — «Так он говорит». — «Но колбасу…» — «Я знаю». — «Ты, по правде, вообще не ешь колбасы?» — «Никакой колбасы». — «Никакой колбасы», — сообщил я Дедушке. Он закрыл глаза и попробовал положить руки вокруг живота, но из-за руля места для этого не было. Он выглядел так, как будто заболел из-за того, что герой отказывался есть колбасу. «Ладно, пусть он сам заключает, что ему есть. Мы пойдем в наиболее приближенный ресторан». — «Ты шмак», — проинформировал я героя. «Ты это слово употребляешь неправильно», — сказал он. «Нет, правильно», — сказал я.
«Что значит, он не ест мяса?» — спросила официантка, и Дедушка положил голову себе в руки. «С ним что-то не так?» — спросила она. «С которым? С тем, что не ест мяса, с тем, у кого голова в руках, или с сукой, жующей свой хвост?» — «С тем, что не ест мяса». — «Такой уж он есть».
А теперь вот и книжку написал. Идейный веган об ужасах промышленного животноводства. Немножко наивно, но не фанатично. Пожалуй, больше склоняет к фермерскому хозяйству, это сейчас модно. Против такой трактовки он протестует в стиле "только не подумайте, что я агитирую за натуральное хозяйство, оно все равно всех не прокормит". Милый такой, ага.

Апрель
9. Эрвин Шредингер "Мое мировоззрение"
10. Оливер Сакс "Человек, который принял жену за шляпу"
Тот самый случай, когда горячо рекомендованная и популярная книга с лихвой оправдывает ожидания. Кстати, в этом году выходит "The Mind's Eye"
11. Джон Уиндем "День триффидов"

Май
12. Умберто Эко "История красоты"
13. Ясон Бадридзе "Волк. Вопросы онтогенеза поведения, проблемы и метод реинтродукции"
Понятия не имею, почему мне было так интересно читать узкоспециализированную книгу. Потрясающее интервью с Бадридзе (это полный вариант, в "Русском репортере" был сокращенный).

Июнь
14. Людмила Улицкая "Первые и последние"
15. Франц Кафка "Исследования одной собаки" (сборник)
16. Людмила Петрушевская "Номер один или В садах других возможностей"

Июль
17. Максим Кронгауз "Русский язык на грани нервного срыва"
18. Стивен Пинкер "Язык как инстинкт" (рецензия Кронгауза).
19. Массимо Монтанари "Голод и изобилие"

Август
20. Мариам Петросян "Дом, в котором..."
21. Дмитрий Горчев "Жизнь без Карло"

Сентябрь
22. Cormac McCarthy "The Road"
23. Нинни Хольмквист "Биологический материал"
24. Барбара О'Браен "Необыновенное путешествие в безумие и обратно: операторы и вещи"
25. Том Вулф "Электропрохладительный кислотный тест"
26. Владимир Сорокин "День опричника" Не понимаю я этого.
27. Кэндзабуро Оэ "Игры современников"
28. Герберт Уэллс "Анна-Вероника"
29. Terry Pratchett "Going postal"

Октябрь
31. Наоми Кляйн "No Logo. Люди против брендов"
32. Кьелл А. Нордстрем, Йонас Риддерстрале "Бизнес в стиле фанк"
33. Terry Pratchett "Making money"
33. Steven Levitt, Stephen J. Dubner "Freakonomics" Несколько отдельных местами спорных историй о том, как анализируя статистику поймать учителей на подделке результатов тестов, борцов сумо на договорных поединках, или как легализация абортов снижает уровень преступности. Многое давно уже на слуху, но для меня новой была история про борьбу с ККК с помощью детской радиопередачи, например.
34. Марина и Сергей Дяченко "Мир наизнанку"
35. Майкл Крайтон "Next"
36. Станислав Лем "Возвращение со звезд". Первая половина -- ОК, вторая -- мыльная опера какая-то.
--и-тут-случился-срыв-- тяжелым запоем перечитала всякое разное, читанное лет 10 назад, смутно припоминаемое, поэтому засчитываю (увы-увы)
37. Стругацкие "Возвращение" (Полдень. ХХII век) (как-то очень смутно помнила)
38. Стругацкие "Извне" (раньше не читала)
39. - 46. Макс Фрай цикл "Лабиринты Ехо" (Лабиринт, Волонтеры вечности, Темная сторона, Вершитель, Наваждения, Власть несбывшегося, Болтливый метрвец, Лабиринт Менина) О горе мне, горе!
47. Евгений Лукин "С нами бот" + "Я — твой племянник, Родина! " и др. стихи выборочно
--тут-срыв-закончился--
48. Эрик Гуннемарк "Искусство изучать языки" -- не понравилось, мало полезного, можно все уложить в пару страниц.

Ноябрь
49. Марла Силли "Леди Флай. Летающая домохозяйка". Бессмысленный трэш. "Дорогой, что это за сияние из кухни? Это твоя раковина, любимая!". Ппц. При том мне нравится сообщество в жж, но эта книга! Письма восторженных последовательниц (выше процитировала типичный образец), тон повествования (ваша квартира не за один день заросла грязью, не пытайтесь отмыть ее за один день... да ничего у меня не зарастало, не судите по себе). Систему рекомендую, книгу -- бррр.
50. Николай Шанский "Лингвистические детективы"
б/н Макс Вебер "Аграрная история Древнего мира" -- аудиокнига (очень тяжело слушать, длинные предложения, сноски зачитываются тут же, разрывая текст, но я вообще плохо на слух воспринимаю).
51. Антон Хрипко "Как учить чужой язык"

Декабрь
52. Пелевин "Ананасная вода для прекрасной дамы"
53. Сью Таунсенд "Тайный дневник Адриана Моула"
54. Майк Гейл "Скоро тридцать"
55. Митчел Уилсон "Живи с молнией".
56. "Подстрочник: Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана"
57. Daniel Keyes "Flowers for Algernon" (рассказ и роман, первое понравилось больше)

Планы были такие:
В этом году я читаю не больше пятидесяти книг. Цель: исключить всякий трэш.
Апдейт: Хахаха! Блин.
Не прочитано:
Terrence W. Deacon "The Symbolic Species: The Co-Evolution of Language and the Brain" -- руки не дошли
Джордж Фрезер "Золотая ветвь" -- прочитана половина
Cynthia Eller "The Myth of Matriarchal Prehistory: Why An Invented Past Will Not Give Women a Future" -- надо покупать, а в общем, основные мысли мне известны, с ними я согласна.
Findlay, O'Rourke - "Power and Plenty: Trade, War, and the World Economy in the Second Millennium" -- надо покупать.
Эрик Хобсбаум "Эпоха крайностей" -- надо покупать
Piero Scaruffi "A History of Rock Music: 1951-2000" -- прочитана половина.

запись создана: 13.01.2010 в 23:11

lib.aldebaran.ru/author/vargo_aleksandr
Сильно на любителя. NC-столько не живут. Маньяки, пытки, каннибализм, расчлененка etc.

Впервые за несколько лет я боялась засыпать ночью.
Вот что такое качественный ужастик - умом понимаешь, что твои страхи нелепы, но эмоции и психосоматика... бр-р-р

А сюжет... "на кой черт нужны мозги сюжет, когда есть такаяие фигурка ужасы"

Почему-то название книги все толкуют исключительно с "поколением Пепси". И забывают про фразу главного героя, которую он произнес прямо перед своим преображение в живого бога:

"...может быть, все мы вместе и есть эта собачка с пятью лапами? И теперь мы, так сказать, наступаем?"

Отсылку на эту собачку мы видим чуть ранее: "И среди этих богов был такой хромой пёс Пиз*ец с пятью лапами.В древних грамотах его обозначали большой буквой "П" с двумя запятыми. По преданию, он где-то спит, в снегах. А когда просыпается, он наступает".

Так что вот, собственно, про какое поколение речь.

Роман изобилует мифологией, аллюзиями к ней, галлюциногенными снами главного героя, Вавилена Татарского. Шикарный образ рекламного бизнеса в диком варварском пространстве лихих "россиянских" 90-х показан. Много виртуального, но оно так переплетено с реальностью, что порой даже верится, что всё так и работает, что нет никаких политиков, что все они давно отцифрованы, и картинка в теле-ящике не изображает никаких реальных людей. Телепередача смотрит телепередачу про телепередачу - людей уже не осталось и впомине. Любопытна врезка про Орануса и вау-факторы - тянет на целый философский труд, который вполне можно воспринимать серьезно.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Я снова здесь, и снова многое прочитано.
"Крошка Доррит". Роман Диккенса из позднего периода, разделенный на две части. Первая - о бедности и невзгодах, вторая о богатстве, но пока еще не о счастье. Печальное повествование, в числе прочего рассказывавшее о семье, волею судьбы оказавшейся в долговой тюрьме. Отец был уверен, что не задержится здесь. И остался на много лет, вместе с сыном, дочерью и еще одной девочкой, которая родилась уже в тюрьме, не ведая иного дома. Она стала ангелом-хранителем семьи, которая ее презирала, потому что никто не желал унизиться до работы и внимания к людям, которые тоже находятся на дне, но не имеют такой родословной. А потом появился Артур, сын одной из ее работодательниц, которого Эми полюбила всей душой. Но не посмела выразить это слишком явно. И он тоже. В общем, все, на что его хватило - это помочь семье Доррит. И вот тут начались ее страдания. Эми не могла забыть прошлого и вести себя как дама, хладнокровно, чинно и бессердечно. А отцу она стала не нужна. Как всегда, есть злодеи, правда, на этот раз не столь убедительный, да еще и туманный. Как всегда, есть лицемер, точнее, лицемерка, спокойно губящая людей якобы ради их посмертного блаженства ( чего стоит только история Артура, который оказался ей не родным сыном). И в заключение - торжество любви и справедливости. всем по заслугам.

Залыгин. Соленая Падь. Читала скрепя сердце и сцепив зубы. Книга показалась настолько скучной, что даже мало что зацепила разумом. кажется. ничего в голове не осталось, кроме символизма карандашей и фразы "некто как он, некто другой", по которой хотелось пройтись корректорской правкой.

Двухтомный "Яд минувшего" тоже мной прочитан. Читала, как и обычно, с интересом и некоторой жадностью. немного всплакнула над Мэллит, поволновалась за МАтильду, очень доставила удовольствие Зоя Гастаки. А над пресловутыми белыми штанами и всей картиной суда я просто хохотала, так что бабушка в другой комнате испугалась. Но не буду рассказывать, зачем портить удовольствие.
Джейн Остин. "Эмма". Ироничный и милый роман. Весьма полезный. надо сказать. Не стоит верхоглядом решать чужие судьбы, женить, соединять и что-то придумывать, не спросясь самих людей. Это чуть было не кончилось весьма печально не только для жертв благодеяний героини, но и для нее самой. Впрочем, ей все же повезло.

Приставкин. Ночевала тучка золотая. Повесть необычайно душевная. Повесть-крик. повесть-зов, повесть-боль. О детстве сирот в войну, полном голода, лишений и, как ни странно, радостей, потому что они виднее. О первой, еще не постижимой любви. об умении принимать на себя ответственность, но и о маленьком обмане и небольшом преступлении. О войне, о верности своему обычаю, о жестокости, о братоубийстве и братстве. о непостижимой верности двух братьев не по крови, а по судьбе, которые, будь они хоть чуточку старше, неминуемо стали бы врагами. А самое чудовищное и ярко написанное - уехавший брат Сашка. который никогда не вернется, потому что.. а впрочем. читайте.

Салтыков-щедрин. Современная идиллия. Тяжеловатая гротескная вещь, которая иногда вызывает мысли вроде "так вот чего Блэр начитался, который Оруэлл". Просто о том, что жить в такой стране по-человечески нельзя. Придется либо превратиться в "свинью", либо стать сыщиком. Потом возникнет Стыд, но... он возник у героев, только они умолчали о том, что было потом. Что-то подсказывает, что стыд не дым и глаза, знаете ли, не выест.

Синявский. Любимов. Злая повесть о построении коммунизма в отдельно взятом городе с помощью гипноза. какой-то оттенок Беляева пополам с "Чевергуром", который я все никак не могу перечесть.
Стругацкие. Град обреченный. Прочитала - сидела как шальная. А мне потом еще спать было идти. Испытание. Эксперимент, выбор, что угодно. Все самое страшное, все самое сильное. самое мудрое. Обретение. обучение. инициация. И потом, новому - жить в прежнем мире. это и есть самое страшное.
Отягощенные злом. Библейские толкования вызвали не то, что отторжение. а некоторое не совсем приятие. Кроме изображения креста как трибуны. Потому что Он позволил, буквально заставил себя распять по одной простой причине - чтобы быть услышанным. И история, как водится, повторяется. но по-иному. А вечны не апостолы и не безумцы, а другие... И это грутсно. Но все же есть те. кто могут понять. не разлагая.

Толстая. Кысь. Постапокалиптическая антиутопия. которая кончается не то, что ничем, а хуже чем ничем. Революция оказалась бесполезна, а книги не теми. ...

Уэллс. Пища богов. Сначала все было слегка похоже на "Роковые яйца". наелись цыплята, случайно пчелы и прочие особого стимулирующего вещества (цыплята в рамках эксперимента. остальные - из-за безалаберности) и пошло. Осы с курицу, куры с лошадь, лошадь... ну их не было, и это хорошо. Потмо этим стали кормить людей. детей, главным образом случайно. А прерывать было уже нельзя. дети бы умерли. И вот тогда появилась новая порода. Они и ростом в десять метров, и разумом не обижены. Сильны, умны, гармоничны. Но не такие. но опасные. Им объявили войну. Но они знают, что делать - сделать всех ткими же, распыляя пищу. Только я думаю - стирать различия неперспективно. Они будут... всегда. А Земля, в отличие от всей фауны не растьет. Так что я провижу за финалом романа не триумф человека. а экологическую катастрофу.

Шостром. Анти-Карнеги. Книга о том, как манипулируют люди друг другом, а также о том. как можно перестать этим заниматься, то есть актуализироваться. А я так думаю, что актуализироваться - это начать выдумывать неизвестно что. ковыряясь в подсознаниях и псевдопсихологии. А манипулировать, недоговаривать, чуточку привирать, говорить комплименты - да на этом жизнь стоит. Нет, все же Берн мне симпатичнее, он не так резок.

Шукшин. Я пришел дать вам волю. Книга о Степане Разине. В какой-то мере это развернутый портрет, более масштабированный, тех чудиков. которых так много у Шукшина. Живых, вольных, смелых, отчаянных, веселых, которым неизвестно что в голову приходит. Пока они везучи, их любят, за ними идут. за Стенькой тоже шли. А потом он потерпел поражение. толкьо не знал он. что много раньше готовы были казаки его сдать. и сдали. Что интересно в этом романе - что он значительно менее фольклоризирован, чем можно было ожидать. И удивительно красив и с трашен.
И, наконец, "Земля людей". Книга. наверное, о жизни. О свободе, который нет. Потому что земля ее не даст. И о том, как драгоценна жизнь, вода, желание. человек. Как прекрасна пустыня, как опасна звезда, принятая за маяк. Как враждебно прекрасное небо, как родна земля...

Взял у брата почитать книжку "Охотники за микробами", Поль де Крюи, 1926 г.

Я и не ожидал, что так много букв в рецензии окажется.

читать дальше
Интересно, что все учёные, про которых я пока прочитал: Левенгук, Спалланцани, Пастер, Кох — разные характерами люди. Левенгук, Спалланцани и Пастер по характеру совсем не вписываются в образ "строителя коммунизма", Кох более-менее подходит, мне кажется.

Книга читается легко, скорей, как роман, чем как учебник. Может быть, сказывается, что она была написана в начале 20 века, может быть, что западным автором. По-моему, у нас научно-популярные книги пишут больше как учебники. Красивых образов и сравнений в книге много.
Вообще, вся книга проникнута романтическим духом стремления к знаниям на благо человечества.

Левенгук делал отличные микроскопы и открыл микробов.

Спалланцани показал, что микробы не возникают из ничего, убиваются более или менее продолжительным кипячением, подтвердил открытие де Соссюра, что они размножаются делением.

Пастер открыл изомерию молекул (молекулы могут иметь одинаковый состав, но разное расположение атомов и групп атомов, и разные физические и химические свойства).
Автор пишет, что Пастеру повезло с женой, она поддерживала его морально. И он нашёл её на работе — она была дочерью декана факультета, где он был профессором.
Пастер ещё и стремился применять открытия в промышленности (производстве вина, уксуса и др.), и получать от промышленников за это деньги на оборудование и содержание лабораторий и т.п. Много выступал публично, как пишут.
В возрасте 46 лет у Пастера парализовало левую часть тела после кровоизлияния в мозг: лицо, рука и нога не двигались. Но он ещё 27 лет активно работал.

Интересно читать описания опытов, гипотезы, эксперименты, доказательства и опровержения.

Пастер показал, что брожение вызывается дрожжами, а не имеет химическую природу, как полагал Либих.

Ещё Пастер показал, что самозарождения жизни нет. В частности, микробы берутся в склянках с питательной смесью не из чистого воздуха (азот, кислород, углекислый газ + ещё некоторая неорганика), а из воздуха, где они летают.
Для этого он брал склянку с дрожжжевым бульоном, у которой было длинное узкое горлышко, направленное вниз. Он кипятил бульон, чтобы убить все бактерии, и оставлял склянку открытой. Через какое-то время отламывал горлышко и проверял, есть ли бактерии — их не было. А на горлышке они были — задерживались длинными и узкими стенками, да и не летели вверх.
Интересно, что противники Пастера, сторонники теории самозарождения жизни, повторяли опыт Пастера, только вместо дрожжевого бульона брали сенной отвар. И у них бактерии находились в склянках. Дело было в том, что в сене содержались какие-то бактерии, которые могли пережить кипячение — вот они и обнаруживались. Только это выяснили позднее.

Ещё Пастер предложил метод пастризации — нагрев вина и пива (и других продуктов) до 60 градусов Цельсия, чтобы убить в них бактерии, которые портили продукты.
В википедии пишут, что так убиваются бактерии, но остаются их споры. И такой способ не применим для консервирования, т.к. в отсутствии воздуха какие-то бактерии начинают сильно расти и размножаться.

Интересно, как Роберта Коха невеста/жена подтолкнула идти работать лечащим врачом в провинции, а не отправляться на войну или в путешествие, чтобы завоевать славу.
Сначала Кох отправился на несколько лет работать врачом в провинции — на жизнь зарабатывать.
Автор пишет, что жена подарила Коху микроскоп, а потом сама была не рада — он все дни стал пропадать в лаборатории. Терзают меня сомнения, что так всё романтично было.:-)

Кох открыл микробы — возбудители сибирской язвы, и это был первый случай, когда было показано, что конкретная болезнь вызывается конкретным микробом.
Ещё Кох открыл возбудетелей туберкулёза — которые назвали палочкой Коха. До 20 века туберкулёз (чахотка) был неизлечим, от него погибало
Помимо открытий возбудителей болезней Кох сделал ещё очень важные методологические открытия. Он первый стал окрашивать растворы, чтобы обнаружить бактерии (так он обнаружил возбудителей туберкулёза).
И ещё он стал первым выращивать колонии бактерий на твёрдой питательной среде — это позволяло гораздо легче отделить колонию одной бактерии от колонии другой, чем в жидкой среде.
В экспедициях в Египет и в Индию Кох открыл возбудителя холеры — холерный вибрион.
Помимо открытия возбудителей болезней, он описывал и механизм заражения, при возможности.
Кох выделил из раствора, в котором были бактерии туберкулёза, компонент — раствор, который назвал туберкулин. Он успешно применялся для диагностики туберкулёза, и Кох после опытов на морских свинках и на себе заявил, что он подходит и для вакцинации от туберкулёза. Но иногда туберкулин утяжелял течение болезни и даже приводил к смерти людей. Хотя для диагностики он работает хорошо.

Я так вольно оперирую понятиями бактерия и микроб, что можно подумать, что это одно и то же.
На самом деле, микроб — более общее понятие, к ним относятся не только бактерии, но и некоторые грибы, и другие микроорганизмы. На самом деле, микробы — собирательное название для живых организмов очень маленького размера, а бактерии — надцарство безъядер микроорганизмов, чаще всего одноклеточных.

Потом напишу ещё про спор Коха и Пастера, про Мечникова, Смита, Ру и Беринга, Брюса, Росса и Грасси, Рида и Эрлиха.

Итак, идём дальше.
Про Пастера автор много пишет, про всех учёных одна глава, а про него две.
"Между тем как у Ру и Шамберлана прибавилось на голове по нескольку седых волос, Пастер сохранял невозмутимое спокойствие и говорил со своей очаровательной детской самоуверенностью:
— Если мы добьёмся полного успеха, то это будет одним из великолепнейших образцов прикладного знания в нашей стране и торжественным освящением одного из величайших и полезнейших открытий в мире!
Его друзья качали головами, пожимали плечами и смущённо бормотали:
— Под Наполеона работаете, дорогой Пастер, под Наполеона.
И Пастер не отрицал этого".
Это о публичном эксперименте по применению вакцины Пастера против сибирской язвы. Эксперимент завершился блестящим успехом, но массовое применение вакцины приводило во многих случаях к гибели животных от самой вакцины.
От этого и возник спор между Кохом и Пастером, что вакцины Пастера недостаточно хороши.
Пастер делал вакцины из старых микробов сибирской язвы, которые сколько-то дней хранились в пробирке.
А Кох показал ему, что в этих вакцинах были не только микробы сибирской язвы, но ещё и множество других. И вот от них-то и мог погибать скот. Пастер никогда не признавал публично, что иногда от его вакцин умирали животные. А Академия наук Франции, чтобы поддержать его авторитет, выбрала его в академики в этот период.
Ещё Пастер сделал вакцину против бешенства и впервые применил вакцинацию к человеку, а не к животным. Мальчик, которому он сделал прививку, выздоровел от бешенства.

Мечников в книге показан каким-то полубезумцем с суицидальными наклонностями. Да, он принимал морфий, а после смерти его первой жены хотел покончить с его помощью жизнь самоубийством. Но по-моему, автор слишком раздул это. Ещё у меня сложилось впечатление, что он Мечникова дилетантом изображает, хотя тот был кандидат и доктор наук, получал премии от Академий.
Интересно, что царское правительство оплатило Мечникову на несколько лет командировку по заграничным университетам.
Автор пишет, что и Мечникову жена помогала (вторая). То ли учёным так везло, то ли автор пропагандирует семейные ценности.:-)
Основная заслуга Мечникова — открытие фагоцитов и их роли в защите организмов от микробов. Фагоциты, как часть иммунной системы, убивают попавшие в организмы вредные микробы. Обнаруживающийся в нарывах гной — это убитые ими микробы.
Ещё Мечников создал лекарство от сифилиса.
А в конце жизни он увлёкся вопросом, как продлить жизнь. Он думал, что кисломолочные продукты будут убивать бактерии в толстой кишке, которые приводят к смерти человека, поэтому ел и всем советовал есть много йогурта из болгарской палочки. А сам он и в чистом виде ел культуры болгарской палочки до конца жизни.

Дальше пойдут рассказы об учёных, о которых я не слышал, тем интереснее. Из тех, про кого прочитал, не слышал толко про Спалланцани.

Теобальд Смит хотел заниматься наукой, а когда выучился на медика, пошёл в первую очередь искать заработок — устроился в "Вашингтонское бюро скотопромышленности". Его начальником был некто Сальмон.
В США была массовая проблема в сельском хозяйстве: коровы из северных штатов, которых привозили на юг, гибли от т.н. "техасской лихорадки". А если коров из южных штатов привозили на север, то они заражали коров северных штатов, хотя сами не болели.
Фермеры предполагали, что заразу переносят насекомые (их так называет автор, а на самом деле клещи относятся к паукообразным) — клещи, но учёные не воспринимали эту точку зрения всерьёз.
Смит показал, что заболевание переносится клещами.
В один загон он поставил четырёх южных коров и три северных. В другой — так же, только с южных коров он и его сотрудники регулярно собирали всех клещей. В первом загоне спустя какое-то время все северные коровы околели. А во втором — все были здоровы. Тогда он перевёл двух северных коров из второго загона в первый, и они обе заболели, одна околела. В доказательство, в третий загон он насыпал травы с южных пастбищ, которая содержала клещей, но в этом загоне никогда не было южных коров. Он поставил туда четырёх северных коров, одна из них околела, а две тяжело болели техасской лихорадкой, но поправились.
Ещё был вопрос, как же клещи переносят заразу? Они не прыгают с коровы на корову, а сидят всю жизнь на одной. Смит думал, что они падают с коров, коровы их давят и едят с травой. И он стал кормить коров сеном с клещами. Коровые оставались здоровыми. Ещё загвоздка была в том, что северные коровы заболевали не сразу, а примерно через месяц.
Ещё он выводил клещей в лаборатории, а не только собирал их с коров. И он задался вопросом, а что будет, если этих лабораторных клещей посадить на северных коров? Заболеют коровы или нет? Коровы заболели. Получалось, что зараза попала к коровам через яйца южных клещей, из которых выросли лабораторные. И сразу объяснилось, почему коровы заболевают не сразу — заразу переносят не взрослые клещи, а их яйца: сначала клещихи отваливались от коров, потом откладывали яйца, потом из этих яиц получались новые клещи, и только потом эти новые клещи попадали на коровы и заражали их.
Смит сделал ещё один эксперимент. Коровы заболевали только летом, а он зимой поставил корову в обогреваемое стойло и усадил на неё клещей. Видимо, температура для размножения клещей была достаточной, и корова заразилась.
Для меня удивительно, что он не трубил о своих открытиях сразу (как делал Пастер, например), а ещё продолжал проверять и перепроверять их ещё несколько лет.
В ходе своих исследований он с помощниками выявил, что если северные телята переболеют в лёгкой форме, то приобретают иммунитет к техасской лихорадке, и больше ей не болеют. Так объяснялось, почему южные коровы не умирают от неё — они, видимо, переболевают её лёгкой форме в детстве.
Чтобы избавить коров от клещей, потом стали держать их в воде — клещи дохли в воде.

О чём не сказано в книге про Теобальда Смита. Ещё до исследования техасской лихорадки, в 1984 г. он первым описал бактерию-сальмонеллу, назвав её в честь своего начальника Сальмона. Правда, он ошибочно считал её возбудителем чумы у свиней.
А в 1903-1904 г. Смит обнаружил, что иммунитет не всегда может быть на пользу. Он определял антитоксическую силу лошадиной противодифтерийной сыворотки. Для этого он делал её инъекции морским свинкам. Морские свники были дороги, он решил сэкономить, и вколоть для экспериментов дозы свинкам повторно — ведь они по всем показателям были полностью здоровы после первых инъекций. А вот после вторых — они начинали беситься и умирали. Оказалось, что иногда введение сыворотки вызывает не повышенную устойчивость к болезни, а повышенную чувствительность. И если ввести снова именно ту же лошадиную сыворотку, морская свинка умирала. А если ввести кроличью противодифтерийную сыворотку, она оставалась жива и здорова.

Дифтерийную бактерию открыл Лёффлер, при этом он заметил, что бактерии обнаруживаются только в горле у больных детей или в тех местах подопытных животных, куда она вводилась. В других органах бактерий дифтерии ему обнаружить не удавалось, хотя обычно бактерии болезни были во многих органах. Он добросовестно опубликовал все "за" и "против" того, что обнаруженная им бактерия вызывает дифтерию, и поделился своими мыслями, в каком направлении следует искать решение. Ему не хватило последнего шага, чтобы самостоятельно закончить исследование.
Вот что он написал по этому поводу:
"Может быть, этот микроб и является возбудителем. Но у некоторых детей, погибших от дифтерии, я совсем не находил этих микробов. Ни одно из заражённых мною животных не дало картины паралича, как это обычно бывает у детей. Но больше всего сомнений вызывает тот факт, что мне иногда удавалось находить эту бациллу в горле детей, никогда не проявлявших никаких признаков дифтерии.
Эта бацилла всегда остаётся на месте в омертвелых тканях, заполняющих горло ребёнка; она таится в одной какой-нибудь точке под кожей морской свинки; она никогда не размножается в организме мириадами, и в то же время она убивает. Как это может быть?
Надо полагать, что она вырабатывает сильный яд — токсин, который, распространяясь по организму, проникает к важнейшим жизненным центрам. Несомненно, что этот токсин можно каким-то способом обнаружить в органах погибшего ребёнка, в трупе морской свинки и в бульоне, где эта бацилла так хорошо размножается. Человек, которому посчастливится найти этот яд, сможет доказать то, чего мне не удалось продемонстрировать".

Эмиль Ру, ученик Пастера, открыл, что в бульоне, где содержались дифтерийные палочки, после удаления палочек оставался сильнейший яд, убивавший морских свинок. Таким образом, он открыл этот токсин. Но он не нашёл способа лечения дифтерии.
Эмиль Беринг, ученик Коха, открыл, что сыворотка крови иммунизированных животных, которые переболели дифтерией и остались живы, убивает дифтерийный яд. Он и Ру делали инъекции больным детям, и если раньше от дифтерии умирало 50-60 детей из 100, то после инъекций — только 20-25 из 100. Отчасти это зависело от того, как быстро после заражения был введён антитоксин (эффективнее всего — прививки ещё до заражения), отчасти дело было в том, что антитоксин ещё был несовершенен даже к моменту написания книги.

Дэвид Брюс женился рано, поступил в армию врачом и уехал с женой на Мальту. Там он в любительской лаборатории открыл бактерию, которая вызывала мальтийскую лихорадку у солдат. Но он не успел открыть способ заражения ею людей, т.к. его за халатное отношение (или зависть начальников?) перевели в Египет и дальше в Англию. Этому товарищу тоже жена активно помогала в работе.
Он всё-таки попал в Африку, как хотел, и там они с женой изучали возбудителей болезни скота, которая называлась "нагана". Но не успел он полностью закончить работу, как его опять перевели бороться с тифозной эпидемией. Он сам ей заразился, а потом его взяли в военную экспедицию — было не до исследований. Экспедиция провалилась после того, как все лошади и мулы пали. Брюс смог с женой вернуться в Убомбо и продолжить изучение "наганы".
Он доказал, что этой болезнью заражают скот мухи цеце.
Потом началась англо-бурская война, они с женой оказались в осаде в городе, где было 30 врачей, но ни одного хирурга. И он стал хирургом, оперировал солдат.
Когда он уже приобрёл авторитет, его отправили в те области Африки, где местные жители умирали сотнями тысяч от сонной болезни.
И что он обнаружил? Он обнаружил в их спинномозговой жидкости ту же трипанозому, которую он обнаруживал у животных, укушенных мухой цеце! И он стал искать муху цеце в этой местности. Оказалось, что заражения чаще всего происходили по берегам водоёмов, их не было вглуби страны.
Интересно, что для подтверждения своей гипотезы он задействовал негритянского премьер-министра Уганды, сумел его заинтересовать.
Для того, чтобы избавить африканский народ от этой болезни, он убедил премьер-министра Уганды скомандовать всему народу переселиться вглубь страны, и это помогло.
Дэвид Брюс даже на себе и своей жене эксперименты ставил, если я правильно понял намёк автора в книге.

Рональд Росс ничего не доводил до конца. Он изучал медицину, занимался музыкой, работал судовым врачом, служил в армии в Индии, изучал математику, писал стихи и т.п. и к 30 годам ничего не добился.
Он проигнорировал открытого возбудетеля малярии, он сделал вывод, что малярия в Индии вызвыается кишечными расстройствами.
Когда он был в Англии, Патрик Мэнсон, фанат, дилетант-самоучка, показал ему возбудителя малярии и убедил его, что малярию переносят комары.
Мэнсон думал, что люди заражаются, когда пьют воду, в которую падают малярийные комары. А Росс выяснил экспериментально, что птицы заражались малярией после укусов комаров. Россу, как всегда в его жизни, не хватило терпения довести дело до конца и найти способ лечения малярии.

Итальянский учёный Батиста Грасси обнаружил, что во всех местностях в Италии, где была малярия, был один и тот же вид комаров "занзароне", а многие другие виды комаров малярию не переносили, как он выяснил. И он решил провести опыт на самом себе. Но множество комаров не стали его кусать, а искусали его мать, как он писал "к счастью, без дурных последствий".
Он давал комарам искусать добровольцев и заразить их малярией, а потом лечил подопытных хинином.
Потом он поехал в местность в Италии, где свирепствовала малярия, и заручившись поддержкой властей, принимал меры, чтобы не давать 112 людям быть искусанными комарами: сетки на окна, сидеть по вечерам дома и т.п. Из 112 человек только 5 заболели малярией в лёгкой форме.

Нобелевскую премию за изучение малярии получил только Росс, за что Грасси возмущался до конца жизни.

Добрый доктор Уолтер Рид прибыл в 1900 г. на Кубу для борьбы с эпидемией жёлтой лихорадки среди американских солдат. Он прислушался к кубинскому врачу Карлосу Финли, который утверждал, что комары переносят эту болезнь. Однако, была загвоздка с экспериментами — жёлтой лихорадкой болели только люди, животные не болели.
И он с помощниками сначала напустили комаров на больных жёлтой лихорадкой, а потом дали искусать себя. Так получилось, что сам Уолтер Рид уехал в это время (специально или нет — не знаю), оба помощника заболели, один выздоровел, другой умер.
Тогда Рид с помощником стали набирать добровольцев за 200-300 долларов из солдат и местного населения. Те заболевали, и что удивительно — все выздоровели.
Они убедились, что комары переносят жёлтую лихорадку.
А ещё Рид захотел убедиться, что бельё не передаёт заболевание, как тогда думали, поэтому он велел сделать специальный барак, в этот барак натащили постельного белья, дерьма, кровавых полотенец больных жёлтой лихорадкой, и отправили туда пожить добровольцев. Ни один из них не заразился. Рид обрадовался, но захотел проверить, а вдруг дело в иммунитете добровольцев. Он этих добровольцев из барака дал искусать комарам, и они заболели. Правда, выздоровели потом.

После изучения открытия Рида можно было уничтожить места обитания комаров-переносчиков болезни. Но исследователи Горгас и Гитерас набрали 8 добровольцев и решили привить им иммунитет, дав их покусать комарам с заразой. Все 8 добровольцев умерли.

При этом оставалось неизвестным, что вызывает жёлтую лихорадку, т.к. соответствующий микроб так и не был обнаружен. Чтобы его обнаружить, Рид и Ко применили тот же приём, что и при выделении токсина, вызывающего дифтерию — раствор с бактериями пропускали через мелкопористый фарфор, который задерживал все бактерии. Но если людям сделать инъекцию такого раствора, они заболевали (опять использовались добровольцы).
На самом деле, жёлтую лихорадку вызывает вирус — неизвестно, можно ли было тогда его обнаружить.

А сам Уолтер Рид умер от аппендицита.

Ещё забавно почитать, что Гавану Поль де Крюи называет Хабаной. Я и не сразу догадался. Т.е. это переводчик почему-то не догадывается перевести её Гаваной. И таких ошибок много: в фамилиях, в названиях географических пунктов и т.п.

Пауль Эрлих плохо соблюдал дисциплину при учёбе, зато хорошо занимался тем, чем увлекался. Он учился у Коха, и там же, наверное, заболел туберкулёзом, отчего был вынужден на время уехать в Египет. Всю жизнь любил покурить и выпить алкогольного яда.
"Если бы он умер в то время в Египте, то, конечно, так бы и остался неудачником. Но он не умер".
Позже он работал главврачом больницы в Берлине.
Эрлих выписывал все научные журналы по своим темам и у него было очень много книг. Он отдавал предпочтение книгам, а не работе на природе.
Он переехал во Фракнфурт-на-Майне, т.к. там были химические заводы, изготавливающие краски, и он мог легко брать химические реактивы для экспериментов. В городе его любили, даже одну улицу назвали в его честь ещё при его жизни. И у него было много знакомых среди богатых людей.
От одной вдовы он получил деньги на институт, названный в честь её мужа, и там развернул свою деятельность.
Под его руководством был синтезирован препарат "606", молекулы которого содержали бензольное кольцо, мышьяк и другие атомы.
Первоначально этот препарат, который позже Эрлих назвал сальварсан, предназначался для лечения болезни Кадера у лошадей. Но потом Эрлих вспомнил, что читал статью первооткрывателя бледной спирохеты — бактерии, вызывающей сифилис — что спирохеты похожи на трипанозом, которые вызывают болезнь Кадера. И Эрлих решил попробовать препарат "606" для лечения сифилиса. И он дал блестящий эффект — животные и люди быстро вылечивались. Правда, и у этого препарата иногда были непредвиденные действия, от которых люди болели и умирали.

Пауль Эрлих не только открыл лекарство от сифилиса (сальварсан), но ещё сделал огромный вклад в науку, если почитать Википедию, но мне уже трудно разобраться, в чём именно заключался его вклад.

К второй половине книги я так увлёкся, что сам стал пересказывать истории об охотниках за микробами, подражая автору.:-)

Вот как автор закончил книгу, и надо признать, его чувство сильно и заразительно:
"Я люблю всех этих охотников за микробами, начиная со старика Левенгука и кончая Паулем Эрлихом. Я люблю их не только за их открытия и оказанные человечеству великие благодеяния. Нет. Они мне особенно дороги и близки как живые, чувствующие и страдающие человеческие существа. Я говорю живые, потому что образ каждого из них ярко живёт в моей памяти и будет жить до тех пор, пока мой мозг не потеряет навсегда способности вспоминать."

... Есть мильон Бастилий,
Еще не взятых штурмом, Робеспьер.

Есть много, сударь, на земле Бастилий,
Но первая взята была тогда.

Эти два произведения в общем и целом не связаны между собой, но есть много, сударь, на земле Бастилий...
Антокольский поразил меня своей способностью писать семантической картой народа. Европеизированный текст "Робеспьера и Горгоны", совершенно русские "Два портрета". Разный ритм, разная семантика, разная эстетика, но есть у них и кое-что общее: они одинаково сильны, одинаково рвут душу читателя, заставляют либо "выдавить в себе раба", либо убить автора.
Сперва хотелось нарезать цитат. Потом расхотелось - рвать в современной манере на кусочки эти прекрасные тексты у меня просто не поднялась рука. Захотелось (чего со мной давно не бывало) заучить наизусть и цитировать самой себе. Текст, цитируемый по памяти переходит в иное измерение, это не текст, который зачитывают с листа. В этих двух произведениях есть сила текста звучащего.

Моя большая литературная любовь. Пока читала первую книгу ("Глядя на солнце", мысленно сочиняла ему благодарственное письмо на английском.

Мои впечатления, бессвязные, появлявшиеся по мере чтения.
Букаф очень много.

читать дальше
Как учитель математики и отец Михаил по-отечески отнеслись к Александрову, они не только учили, но и воспитывали его.

Первая любовь Алёши — так романтично.

Вспомнил свой выпуск в школе.

Забавные в училищах и в армии прозвища: "фараоны", "жеребцы его величества", "девочки", Варвара, Пуп и т.д.
Как "дед", "сапог", "слон" и т.д.

Интересно, что в Александровском училище юнкера сами отменили "дедовщину" ("цуканье" это называлось), и у них было принято на вопрос начальства: "Кто сделал такой-то проступок?" - Самим всегда честно вызываться. Вот времена-то были.:-)
И привёз "цуканье" в училище князь Дагестанский. Привет "дагам". Ничего в российской армии за 100 лет в этом плане не поменялось.

Хорошо, что Тучабкни подошёл к Александрову после замечания в начале учёбы. Это значит, что теплота между ними сохранилась.

Генерал Самохвалов подрывал авторитет офицеров тем, что ругал их в присутствии юнкеров. За это его и не любили, за это он и поплатился местом начальника училища.

Хорошая фраза: "Видно сову по полёту, добра молдца по соплям".:-)

Когда юнкера принимали присягу, было три священника: православный, лютеранский и мусульманский.

Забавно, что Юлия вышла за Покорни. Сначала "нет-нет", а потом, видимо, сказалось, что ей или семье деньги нужны были.

Забавно описание строевой подготовки. Ей такое значение придают, что начинаю думать, что она на самом деле нужна. (Но сам я в армии не служил.)

Удивительное должно быть чувство, когда в нескольких метрах перед тобой проходит царь. И ведь цари не боялись!

Так интересно — Алёша уже получил от Юлии ответ, что они будут только друзьями. И уже смотрел трезво на неё, что через несколько лет она растолстеет. И всё равно вздыхал по ней, и ухаживал за ней. И при этом выбирал, в какую из двух других сестёр влюбиться, а те всё видели.
Я прямо себя узнаю.:-)) Не можешь сразу прекратить отношения, продолжаешь ухаживать и надеяться.

Смеюсь от умиления, как Александров посвящает громадные планы Оленьке. Я точно так же делал.:-))
В книге Куприна много трогательного и забавного.:-)) Я думал, она будет скучная, а оторваться невозможно было.:-)

Оля, конечно, в него влюбилась. Сработало, что если девушка продинамила парня, то это она поработала в пользу её подруги (в данном случае — сестры).

И стыд, неловкость Александрова, когда он отдавал рукопись в печать, а потом она потерялась — так знакомы, только по другим поводам.:-)

Оказывается, словечко "шпак" для "пиджаков", штатских — ещё со времён Куприна.

И эта же история с оценками была: "12 поставить не могу — недостижимое совершенство, на 11 знаю я, поэтому вам 10".

И неприятные воспоминания на каникулах о жене лесника Марье — тоже было.:-) Да откуда Куприн всё это знает про меня?!:-)))

И показана молодость, здоровье, которое пока принимается, как должное, и позволяет и танцевать каждый день до утра, и бодречком идти с утра в училище.

Ещё хорошая цитата: "А лучше и э-совсем не пей. Пьют от скуки паршивые неудачники, а перед тобою э-целый мир впереди. Будь весел и пьян э-без вина".

Так забавно почитать, как Александров сразу в пять девочек влюблён.:-))

Их ротный командир, Дрозд, одинкокий холостяк, поэтому выпивает по ночам. Он хороший командир, но плохо, что в его жизни так — он один.
"Уедут юнкера туда, где свет, музыка, цветы, прелестные девушки, духи, танцы, лёгкий смех, а Дрозд пойдёт в свою казённую холостую квартиру, где, кроме денщика, ждут его только два живых существа, две чёрные дворняжки, без признаков какой бы то ни было породы: э-Мальчик и э-Цыган. Говорят, что Дрозд выпивает по ночам в одиночку".

И привлекательны разные традиции училища, например, звериада, или борьба за право первому занять тройку для поездки на бал.

Умилительно и здорово, как Александров с первого взгляда влюбился на балу, из всех воспитанниц Екатерининского института он видел её, одну-единственную.:-))
И сразу так просто они нашли общий язык и высказали взаимную симпатию!:-)
Как же трогательно недоразумение, произошедшее и разрешившееся на балу между Зинаидой и Александровым!:-)

От произвдения Куприна такое у меня возникает ощущение, что все представления о жизни, которые кажутся незыблемыми, просто свойственны одному возрасту, а потом уйдут. И не только в юности так будет, но и после. И надо учесть при составлении планов, что наше восприятие жизни меняется существенно с возрастом.
И Куприн регулярно делает отсылки в будущее Александрова, от этого кажется, что вся история — милое воспоминание детства, а Александров давно вырос и стал взрослым человеком.

Умилительны сцены и смущение Алёши, когда он тремя рублями хочет передать письмо через швейцара в институт. У меня такие же неловкие попытки "договориться" были, от нехватки жизненного опыта.:-)

Это потрясающе!:-)))
Зиночка ничего не поняла, что делать с письмом, и посоветовалась с папой профессором. И душка профессор вспомнил про "тётю Олю" и посоветовал присмотреться к письму.:-)
" Профессор несколько минут изучает письмо, и чем дальше тем больше расплывается на его умном лице весёлая улыбка.
— Тётя Оля? — восклицает он. — Да как же ты её не помнишь? Вспомни, пожалуйста. Такая высокая, стройная. У неё ещё были заметные усики. И танцевать она очень любила. Возьми, возьми, почитай повнимательней". :-))))

"Она свободно владела пятью языками и каждую неделю меняла свои уменьшительные имена: Маня, Машенька, Мура, Муся, Маруся, Мэри и Мари".
Это мне напоминает Эл.:-)))

У Венсана мне нравится подход.:-)
"Венсан был влюблён страстнее и определённее, со всей сознательностью молодого человека, вступившего в полосу половой зрелости. Но он не скрывал ни от себя, ни от Александрова своих практических дальних планов.
— Машенька — прелесть и чудо, — говорил он, — но она ещё и умна и образованна. Такая жена всегда будет хорошей вывеской для мужа. А кроме того (зачем же мне притворяться и ломаться перед тобою), — кроме того, она богата и за ней будет хорошее приданое. У нас уже условлено: в день производства я прошу её руки. Выйду я в Перновский гренадёрский полк, на сослужение с братом. Всё-таки Москва... Когда мне исполнится двадцать три года, я женюсь на ней, а затем непременно, во что бы то ни стало, поступлю в Академию генерального штаба. Вот уже моя карьера и на виду. Эх, дружище: плохая вещь любовь в шалаше, с собственной стиркой белья и личным кормлением младенцев из рожка".

"Наконец, по окончании переклички, выдавались юнкерам полученные на их имя письма. Последнее обыкноваенно делал сам Дрозд, и не без некоторой значительности. По уставу он мог бы всякую корреспонденцию юнкеров предварительно просматривать, но он их передавал в нетронутом виде. Он, вероятно, инстинктом понял великую аксиому власти: "Взаимное доверие сильнее связывает начальника с подчинённым, чем подозрение и репрессии". К тому же он понимал, что письмо с воли в закрытое заведение всегда даёт радость и тепло, а тронутое чужими руками как-то вянет и охладевает.

И девушки тогда очень правильно душили письма. По письму от Natalie могу сказать, что это прекрасно.:-))

Мне нравится вот такой подход преподавателя:
"Я не говорю для толпы. Я говорю для немногих. Мне достаточно даже одного слушателя. Если же и одного нет — я говорю сам для себя".

"Он отлично знал, что в училище богословие считается предметом почти необязательным, экзамена по нему не полагалось. И он со спокойным равнодушием ставил всем юнкерам по двенадцати баллов. Также ему было всё равно, чем занимаются юнкера на его лекциях. Он даже не глядел на них, произнося свои веские мудрые учёные слова..."

Прекрасная сцена у Алёши с его мамой, когда он собрался на свидание на каток, но у него не было денег. Его мама добрая такая.

И как Александров перетренировался, катаясь на коньках, знакомо. Надо попробовать приём, которому научила его мама: пойти на другой день снова тренироваться, хотя все мышцы болят. И они болеть должны перестать.

Как это романтично — немного посмотреть на изящную ножку возлюбленной.:-)) Какие были нравы!:-))

И признание в любви отличное, редко, когда признание в любви здорового человека в литературе встретишь. Буду на него ссылаться.:-) Ах, как оно мне понравилось!:-)

Зиночка с Александровым очутились (вероятно, случайно) на другом конце, где впереди их был высокий забор, а позади чьи-то спины. Впереди громко зааплодировали. Александров обернулся к своей даме, и она в ту же минуту посмотрела на него, и опять их глаза слились, утонули в сладостном разговоре: «Любишь - люблю, люблю». «Всегда будешь любить?» - «Всегда, всегда». И вот Александров решается сказать не излучающимися флюидами, а грубыми, неподатливыми словами то, что давно уже собиралось и кипело у него в голове. Ему стало страшно. Подбородок задрожал.

- Зинаида Дмитриевна,- начал он глухим голосом.- Я хочу сказать вам нечто очень важное, такое, что переменяет судьбы людей. Позволите ли вы мне говорить?

Лицо ее побледнело, но глаза сказали: «Говори. Люблю».

- Я вас слушаю, Алексей Николаевич.

- Я - вот что... Я... Я давно уже полюбил вас... полюбил с первого взгляда там... там, еще на вашем балу. И больше... больше любить никого не стану и не могу. Прошу, не сердитесь на меня, дайте мне... дайте высказаться.

Я в этом году, через три, три с половиною месяца, стану офицером. Я знаю, я отлично знаю, что мне не достанется блестящая вакансия, и я не стыжусь признаться, что наша семья очень бедна и помощи мне никакой не может давать. Я так же отлично знаю тяжелое положение молодых офицеров.

Подпоручик получает в месяц сорок три рубля с копейками. Поручик - а это уже три года службы - сорок пять рублей. На такое жалование едва-едва может прожить один человек, а заводить семью совсем бессмысленно, хотя бы и был реверс.

Но я думаю о другом. Рая в шалаше я не понимаю, не хочу и даже, пожалуй, презираю его, как эгоистическую глупость. Но я, как только приеду в полк, тотчас же начну подготовляться к экзамену в Академию генерального штаба. На это уйдет ровно два года, которые я и без того должен был бы прослужить за обучение в Александровском училище. Что я экзамен выдержу, в этом я ни на капельку не сомневаюсь, ибо путеводной звездою будете вы мне, Зиночка.

Он смутился нечаянно сказанным уменьшительным словом и замолк было.

- Продолжайте, Алеша,- тихо сказала Зиночка, и от ее ласки буйно забилось сердце юнкера.

- Я сейчас кончу. Итак, через два года с небольшим - я слушатель

Академии. Уже в первое полугодие выяснится передо мною, перед моими профессорами и моими сверстниками, чего я стою и насколько значителен мой удельный вес, настолько ли, чтобы я осмелился вплести в свою жизнь - жизнь другого человека, бесконечно мною обожаемого. Если окажется мое начало счастливым - я блаженнее царя и богаче миллиардера. Путь мой обеспечен - впереди нас ждет блестящая карьера, высокое положение в обществе и необходимый комфорт в жизни. И вот тогда, Зиночка, позволите ли вы мне прийти к Дмитрию Петровичу, к вашему глубокочтимому папе, и просить у него, как величайшей награды, вашу руку и ваше сердце, позволите ли?

- Да,- еле слышно пролепетала Зиночка. Александров поцеловал ее руку и продолжал:

- Я по материнской линии происхожу от татарских князей. Вы знаете, что по-татарски значит «калым»? Это выкуп, даваемый за девушку. Но я знаю и больше. В губерниях Симбирской, Калужской и отчасти в Рязанской есть такой же обычай у русских крестьян. Он просто называется выкупом и идет семье невесты. Но он незначителен, он берется только в силу старого обряда. Главное в том - оправдал ли себя парень перед женитьбой. То есть имеется ли у него свой дом, своя корова, своя лошадь, свои бараны и своя птица и, кроме того, почет в артели, если он на отхожих промыслах. Вот так и я хочу себя оправдать перед вами и перед папой. Не могу ни видеть, ни слышать о жалких тлях, гоняющихся за приданым. Это не мужчины.

Конечно, до того времени, пока я не совью свою собственную лачугу, вы абсолютно свободный человек. Делайте и поступайте всячески, как хотите.

Ни на паутинку не связываю я вашей свободы. Подумайте только: вам дожидаться меня придется около трех лет. Может быть, и с лишним. Ужасно длинный срок. Чересчур большое испытание. Могу ли я и смею ли я ставить здесь какие-либо условия или брать какие-либо обещания? Я скажу только одно: истинная любовь, она, как золото, никогда не ржавеет и не окисляется... Она...- и тут он замолк. Маленькая, нежная ручка Зиночки вдруг обвилась вокруг его шеи, и губы ее коснулись его губ теплым, быстрым поцелуем.

- Я подожду, я подожду,- шептала еле слышно Зиночка.- Я подожду.-

Горячие слезы закапали на подбородок Александрова, и он с умиленным удивлением впервые узнал, что слезы возлюбленной женщины имеют со- леный вкус.

- О чем вы плачете, Зина?

- От счастья, Алеша.

Но к ним уже подходили, пробираясь сквозь толпу, Венсан с огненно- рыжей ирландкой мисс Дэлли.

Теперь я знаю, что это нормально, когда при признании в любви страшно.:-) Всё-то Куприн знает.:-)))

Интересно Александров думает о судьбе своих товарищей и своей. У него она, конечно, будет яркая и успешная.
И он ведь не подозервает, что будет художником, что это его профессия, и в планах пока у него этого нет.

Александров, часто думал: «Ничего между нами нет общего. Ну, скажем, они выше меня ростом, даже красивее; может быть, у них знатная или богатая родня?.. Но путь их жизней я вижу, точно на ладони, и неизменно. Бауман будет в своем полку сначала батальонным, потом полковым адъютантом. Затем он удачно или выгодно женится на красивой остзейской барышне и поступит в жандармы или в пограничную стражу. Что же касается Брюнелли - такого серьезного,- то жизненный путь его еще яснее. Академия генерального штаба или юридическая. Длинный упорный и верный путь к почетной, независимой и обеспеченной будущности. И нет никаких сомнений в том, что в маститые годы они обое станут генералами с красными широкими лампасами и с красными подкладками пальто. Вот и вся их жизнь. И больше нет ничего. И дай им бог этого счастья».
Нет! Жизнь Александрова пройдет ярче, красивее, богаче, разнообразнее и пестрее. Он будет великим военным героем России. А может быть, он будет знаменитым живописцем, любимым современным писателем, идолом молодежи, исследователем Памира, восходящим на вершины Гималайских недоступных гор. Или первоклассным актером! Имя его будет у всех на устах.

Почти в таком же настроении был и Александров. С недавнего времени он вообще стал склонен к философии. Он размышлял: «Сто полков будут мне даны на выбор, и из них я должен буду остановиться на одном. Разве это не самый азартный вид лотереи, где я играю на всю собственную жизнь?

Одному только богу ведомо, что ждет меня в первом, во втором, в тридцатом, в семьдесят четвертом или в девяносто девятом и сотом полку. Совершенно неизвестно, где меня поджидает спокойная карьера исполнительного офицера пехотной армии, где бурная и нелепая жизнь пьяницы и скандали- ста, где удачный экзамен в Академию и большая судьба. Где богатая женитьба на любимой прекрасной девушке, где холостая, прокуренная жизнь одинокого армейца, где несчастливая дуэль, где принудительный выход из полка по решению офицерского суда чести, где великие героические подвиги на театре военных действий... Все покрыто непроницаемой тьмой, и все-таки тяни свой жребий».

Дерзости и вольности перед выпуском напомнили школу.
А наказания командиров в виде маршев по плацу — рассказы о нынешней армии (другое дело, гоняли их в книге за дело или нет, я про способ).

Надо же, хорошо Алёша понимает, что не знает солдат и жизни, т.к. большая часть его жизни прошла в изолированном мире кадетского корпуса и училища.

В училище меня учили, как командовать солдатом, но совсем не показали, как с ним разговаривать. Ну, я понимаю,- атака. Враг впереди и близко. «Ребята, вся Россия на нас смотрит, победим или умрем». Выхва- тываю шашку из ножен, потрясаю ею в воздухе. «За мной, богатыри. Урррраааа...»

Да, это просто. Это героизм. Это даже вот сейчас захватывает дыхание и холодом вдохновения бежит по телу. О, это я сумею сделать великолепно. Но ежедневные будни. Ежедневное воспитание, воспитание дикого неуча, часто не умеющего ни читать, ни писать. Как я к этому важному делу подойду, когда специально военных знаний у меня только на чуточку больше, чем у моего однолетки, молодого солдата, которых у него совсем нет. И, однако, он взрослый человек в сравнении со мною, тепличным дитятей. Он умеет делать все: пахать, боронить, сеять, косить, жать, ухаживать за лошадью, рубить дрова и так без конца... Неужели я осмелюсь отдать все его воспитание в руки дядек, унтер-офицеров и фельдфебеля, которые с ним все-таки родня и свой человек?

Нет, если бы я был правительством, или военным министром, или начальником генерального штаба, я бы распорядился: кончил юноша кадетский корпус-марш в полк рядовым. Носи портянки, ешь грубую солдатскую пищу, спи на нарах, вставай в шесть утра, мой полы и окна в казармах, учи солдат и учись от солдат, пройди весь стаж от рядового до дядьки, до взводного, до ефрейтора, до унтер-офицера, до артельщика, до каптенармуса, до помощника фельдфебеля, попотей, потрудись, белоручка, подравняйся с мужиком, а через год иди в военное училище, пройди двухгодичный курс и иди в тот же полк обер-офицером.

Не хочешь? - не нужно,- иди в чиновники или в писаря. Пусть те, у кого кишка слаба и нервы чувствительны, уходят к черту,- останется крепкая военная среда».

И здорово, что Александров пошёл проститься к Дрозду. Всё-таки, он этик, а не логик, для него отношения и чувства особенно важны.

И интересно, что на необязательную встречу у начальника училища после производства пришло меньше половины выпускников. У меня тоже была неловкость в таких случаях, когда я обнаружил, что многие не пришли.

И распределение выпускников по полкам было по их оценкам и заслугам, и они должны были 2 года отслужить за учёбу в училище. Не напоминает советскую систему распределения?

В книге не рассказано всё в развязке, но никаких сомнений, что на мажорной ноте закончена книга.
Уважение к офицерам после прочтения чувствуется.:-)

Куприн стал одним из любимых моих писателей.:-)