Книгу посоветовал мне один приятель и тем знаменательней было это событие, что за 5 лет знакомства она единственная.
Это будто дневник участника войны. Не так много рассуждений, а какие и есть - совсем лишены политики, что меня безумно порадовало. Быт, дела описаны короткими простыми предложениями, лаконичны, ничего лишнего. И цепляет, и читаешь дальше. Хорошая вещь. Главный герой - выпускник архитектурного института, есть и то, как он в атаку ходил, и как быт обустраивал, и ...больше всего меня зацепило: по приказу начальства отправил саперов минировать склон. Немцы двоих убили, а начальство приказало обратно все разминировать. Все зря... А людей все время не хватает...
После довольно долгого отступления они закрепились на берегу реки и как-то зацепили меня очень вот эти два отрывка. А вам как?
цитатыСедых приволакивает откуда-то учебник географии Крубера, письма Чехова,
"Ниву" за двенадцатый год.
По вечерам, усиленно слюнявя палец, читает. Морщит лоб, шевелит губами.
Иногда спрашивает, что значит "тезоименитство", или "генерал от инфантерии",
или откуда у цесаревича Алексея столько орденов, если ему только семь лет.
Мне нравится Седых, нравится его курносая детская физиономия, его чуть
раскосые, смеющиеся глаза, брызжущая из него молодость. Даже смешная
привычка ковырять ладонь, когда он смущен, тоже нравится.
Он как-то все делает с удовольствием и с аппетитом. Моется так, что,
глядя на него, самому хочется мыться, отчаянно фыркая, брызгаясь на версту и
шумно шлепая себя по плечам и животу. Скажешь ему - принеси немного дров, он
притащит чуть ли не кубометр. Молодые мышцы его рвутся в бой. Гайки он
откручивает просто пальцами. С Игорем он затевает борьбу, и Игорь после
этого два дня не может повернуть шеи. А Игорь считает себя мастером
французской борьбы и до тонкости знает всякие там тур-де-бра и тур-де-теты.
Любознателен Седых до смешного. Подсядет, обхватит руками колени и
слушает, слегка приоткрыв рот, как дети сказку. Вопросы его неожиданны и
по-детски наивны. Почему немцы не могут разгадать секрет "катюши", и почему
компасная стрелка на север показывает, и правда ли, что у Рузвельта ноги не
работают.
***
Он как-то сказал:
- Мы будем воевать до последнего солдата. Русские всегда так воюют. Но
шансов у нас все-таки мало. Нас может спасти только чудо. Иначе нас задавят.
Задавят организованностью и танками.
Чудо?..
Недавно ночью шли мимо солдаты. Я дежурил у телефона и вышел покурить.
Они шли и пели, тихо, вполголоса. Я даже не видел их, я только слышал их
шаги по асфальту и тихую, немного даже грустную песню про Днипро и журавлей.
Я подошел. Бойцы расположились на отдых вдоль дороги, на примятой траве, под
акациями. Мигали огоньки цигарок. И чей-то молодой, негромкий голос
доносился откуда-то из-под деревьев.
- Нет, Вась... Ты уж не говори... Лучше нашей нигде не сыщешь.
Ей-богу... Как масло, земля - жирная, настоящая.- Он даже причмокнул как-то
по-особенному.- А хлеб взойдет-с головой закроет...
А город пылал, и красные отсветы прыгали по стенам цехов, и где-то
совсем недалеко трещали автоматы то чаще, то реже, и взлетали ракеты, и
впереди неизвестность и почти неминуемая смерть.
Я так и не увидел того, кто это сказал. Кто-то крикнул:
"Приготовиться к движению!" Все зашевелились, загремели котелками. И
пошли. Пошли медленным, тяжелым солдатским шагом. Пошли к тому неизвестному
месту, которое на карте их командира отмечено, должно быть, красным
крестиком.