«Путешествие в Икстлан» третья книга Кастанеды, вышла в 1972 году, можете вы в это поверить?)

Немного предыстории о себе)
Подсовывать мне эту книжку пытались ещё всякие дяденьки пять лет назад, вместе с Тоффлером, Тоффлера мне мама тогда, в 15 лет, купить не дала, «чтобы я голову не забивала ерундой», а вот Кастанеду почему-то дала. Может потому что он стоил дешевле) Теперь, прочитав Кастанеду и имея представление о Тоффлере, я думаю, что Тоффлер был бы меньшим злом Anyway, книга пять лет простояла на полке, у меня не было желания браться за неё.
Захотелось мне почитать Кастанеду после чтения про Чувство Собственной Важности. Началось всё очень издалека Пожалуй с книги Э. Фромма «Иметь или Быть», потом кусочек магнитофонной записи: №20 Йогические ясли, младшая группа, Трансерфинг реальности, где многое перекликается с психологами и не-психологами) А затем сайт со статьей про ЧСВ, посвященный творчеству Кастанеды. Тут и выяснилось, что избавление от чувства важности — ещё и «выдумка» Кастанеды)
Второго апреля я приболела, мой мозг плавно уплывал, ни Фромм, ни ещё что-либо сухо-лаконичное из списка не хотелось читаться, так что я взяла с полки книжку Кастанеды («лёгкое чтение», ахахах!))
И мне понравилось, особенно до середины книги, пока у меня ещё не стал снова вдвойне сильней плыть мозг! Но я всё-таки была морально подготовлена и мне не вынесло мозг!

Немного про «Путешествие в Икстлан»
«Если Вы еще только начинаете знакомиться с творчеством Карлоса Кастанеды, то я рекомендую начать это знакомство с 3-й книги - "Путешествие в Икстлан". Почему именно с нее? Потому, что эта книга является ключом к пониманию пути воина. Сам Кастанеда четко и недвусмысленно указывает в предисловии к ней, что предыдущие две книги он написал исходя из ошибочных представлений о сути учения дона Хуана». (с)
Ха-ха, я молодец?)) Я читала именно третью, не захватив бредни про галлюциногенные штуки и ходьбу назад)))
Ещё раз повторюсь, что мне понравилось :) Это какая-то очень хорошая сгущенка разных мыслей)) Я выделяла маркером интересное и теперь у меня пол книги желтым горит)
Вообще, у меня впечатление, что всё, что я читаю в этой жизни, перекликается очень сильно (и этим меня очень радует). Мне видится, что путь к истине и правда похож на путь на гору: Истина не вершине, а многие идут к нему разными путями. Более крутым, более пологим ли, но вершина одна. А то, что путь один — не знаю. Маленькие ручейки текут и вливаются в один большой ручей, везде проскакивает истина ручейками :) Как можно утверждать, что одно — однозначно истинно, а иное — однозначно ложно?
дальше
Скажем, вот психология, Фриц (Фредерик) Перлз, основатель гештальттерапии, родившийся в 1893 году, пишет:
Всегда существует возможность дальнейшего взросления, — вы должны брать на себя всё большую и большую отвественность за самого себя и свою жизнь. Разумеется, брать на себя ответственность за свою жизнь и иметь большие переживания и возможности — это одно и то же.

А это пишет Кастанеда:
Вот уже много лет беда состоит в том, что ты не хочешь отвечать за свои поступки <...> Приняв решение, человек должен исполнить его, отвечать за свои действия — любые действия и поступки. Человек ставит цель и идет к ней без колебаний и сомнений. <...> Ты же считаешь себя бессмертным, ведь только они могут себе позволить отменить свои решения, сомневаться и жалеть о содеянном. Вот только, дружок, в том мире, где смерть охотится за всеми и каждым, некогда разочаровываться и колебаться. Времени хватает только на то, чтобы принять решение.
(«Путешествие в Икстлан», глава смерть как советчик)

Уверена, что подобные пересекающиеся мысли можно будет найти практически в любом интересном и уважаемом источнике. Фэн-шуй, Литвак, Фромм, Трансерфинг, Йога, Перлз, буддизм, наверняка, и Библия — возникают и могут возникнуть тысячи ассоциаций-ниточек просто в связи с этой книгой)

***

Но самая любимая цитата у меня — отзыв про отца Кастанеды от Дона Хуана, я вспоминаю её каждый раз, когда не могу встать с постели:
Я рассказал дону Хуану, например, о поведении моего отца, которое, как ядумал, очень подходит к настоящей ситуации.
Почти сразу по прибытии на ферму мой отец настаивал на том, чтобы ясовершил с ним длинную прогулку так, чтобы мы могли с ним обо всем поговорить. И во время нашего разговора он составлял планы о том, как мы будем ходить купаться каждый день в 6 часов утра. Ночью он ставил будильник на пол шестого, чтобы иметь достаточно времени, потому чторовно в шесть мы должны быть уже в воде. А когда звонок начинал звенеть утром, он выскакивал из постели, надевал очки и подходил к окну, чтобы посмотреть наружу.
Я даже запомнил следующий монолог:
– М-м-м… Немножко облачно сегодня. Послушай, я сейчас прилягу всего минуток на пять, о'кей? Не больше, чем на пять! Я просто собираюсь распрямить свои мышцы и полностью проснуться.
И он всегда без исключения спал после этого до десяти, а иногда и до полудня.
Я рассказал дону Хуану, что меня раздражало его нежелание отказаться от явно надуманных решений. Он повторял этот ритуал каждое утро, пока я, наконец, не оскорбил его чувства, отказавшись заводить будильник.
– Это не были надуманные решения, – сказал дон Хуан, явно принимая сторону моего отца. – он просто не знал, как встать из постели, вот и всё.
– Во всяком случае, – сказал я. – я всегда с сожалением отношусь к нереальным решениям.
– Какое же решение будет тогда реальным? – спросил дон Хуан с улыбкой.
– Если бы мой отец сказал себе, что он не может идти плавать в шесть утра, а может, возможно, и в три пополудни.
– Твое решение ранит его душу, – сказал дон Хуан с оттенком большой серьезности.
Я подумал, что уловил нотку печали в его голосе. Некоторое время мы молчали. Моя задиристость испарилась, я думал о своем отце.
– Разве ты не видишь, – сказал дон Хуан, – он не хотел плавать в три часа пополудни.
Его слова заставили меня подпрыгнуть.
Я сказал ему, что мой отец был слаб, и таким же был его мир идеальных поступков, которые он никогда не совершал. Я почти кричал.
Дон Хуан не сказал ни слова. Он медленно в каком-то ритме качал головой. Я чувствовал ужасную печаль. Когда я думал о своем отце, меня всегда охватывало такое всепоглощающее чувство.
– Ты думаешь, что ты был сильнее, не так ли? – спросил он меня как бы невзначай. Я сказал, что да, и начал рассказывать ему обо всей эмоциональной путанице, которую мой отец вносил в меня, но он меня прервал.
– Он был злой с тобой? – спросил он.
– Нет.
– Он был мелочен с тобой?
– Нет.
– Делал ли он для тебя все, что мог?
– Да.
– Тогда что же в нем неправильно?

Как заключение
Работы Карлоса Кастанеды оказали сильное влияние на творчество Ричарда Баха и Пауло Коэльо и многих других. В произведениях Виктора Пелевина и Макса Фрая присутствует заметное влияние идей Кастанеды. Упоминание Кастанеды можно найти в творчестве таких российских музыкантов, как, например, Борис Гребенщиков («Аквариум»), Гарик Сукачев («Неприкасаемые»), Егор Летов («Гражданская оборона»), Армен Григорян («Крематорий»), Илья Кнабенгоф «Чёрт» (Пилот), и Александр Васильев («Сплин»). Альбом Джона Андерсона Toltec посвящён тематике произведений Кастанеды. Также к этим темам прикасались Смоки Мо, Ассаи (группа Krec) и Дельфин.
Популярность ведёт и к некоторым заблуждениям: многие люди слышали о Кастанеде в основном по первым двум книгам и ошибочно считают, что все его работы посвящены описанию приёма психоделиков; известны случаи, когда книги Кастанеды обвиняли в пропаганде наркотиков. После выхода в свет трудов Кастанеды появился и ряд критиков (среди которых, например, Ричард Де Милль), а также компиляторов и подражателей (Кен Орлиное Перо, Виктор Санчес, Теун Марез и др.), которых сам он не признавал.

Существует несколько тысяч последователей Карлоса Кастанеды, которые восприняли книги Кастанеды не только как поэтическую метафору, но и как руководство к действию. Они следуют «Пути воина», описанном Карлосом Кастанедой. Некоторые из этих последователей присоединились к обучению на семинарах и классах, начатых лично Кастанедой и женщинами его «партии», в частности, Тайшей Абеляр, («ведьмами»), а теперь проводимых его учениками. В настоящее время издаются работы ряда авторов, имеющих сходную тематику, но принципиально иной подход к магии. Самые известные из них — Армандо Торрес («Правило трёхзубчатого Нагваля») и Мануэль Тэренс («Американское путешествие»).
(Википедия)

Но вот что мне не понятно — если принимать на веру всё, что написано Кастанедой — войном ведь может стать тот, кто должен стать войном — зачем тогда Кастанеда пытался «распиарить» учение и издал книги? С бухты барахты, без личного Дона Хуана, по-моему, глуповато серьезно начинать такой путь :) Сдается мне, это всё-таки лишь повод задуматься над важными вещами и начать действовать) Ведь от Гордыни избавиться не помешает))